Эх…
Открыла я в себе сегодня качество одно, сугубо отрицательное. Держитесь. Оказывается я злобная, корыстная вымогательница.

Делала я обложку. Называется «Ваша собака, воспитание и уход». Обложка шла тяжко. Низ собрала, а верх никак не хотел. Ну, в конце, концов добила я ее. И даже хорошо так получилось, собачки симпатичные, это редакция хорошую подборку выкупила. Руководство ее (обложку) подписало, и надо было обложку уже на верстку сдавать. Как вдруг…
Вдруг откуда ни возьмись появляется редактор, который с этим автором работает. Падает мне в белы ноженьки и говорит:
— Не вели казнить, вели слово молвить. Виноват я перед Вами госпожа дизайнер. Не усмотрел за обложечкой этой. Ее надо было автору показать сначала, чтобы он утвердил. Потому, как увидел он обложку, начал волоса на себе рвать, рыдать горючими слезами, и биться об стены. Говорит, что мол семь лет ее писал, а его фамилию даже не поставили на обложку. Это все я виноват, не написал (правда не написал). И название не «ВАША СОБАКА, воспитание и уход», а «ваша собака, ВОСПИТАНИЕ И УХОД». И вообще одну собачку поставить.

Я бровью повела и молвила:
— подь отсюдова, холоп — Бррр, чего это я, занесло — Да, ничо, бывает. Давайте сделаю.

А он чуть ли не на колени падает:
— Все, чего хотите. Шоколаду, мармеладу, борзых щенков, под стол залезу и буду говорить какой я дурак. А то ведь вы не на сделке…

-Да, помлуйте сударь не надо ничего, сделаю…

Показал собачку, что автору приглянулась. Я сделала рожу кирпичом и сказала: «ни-за-что». Потому, что ее во-первых с красного фона вырезать — убиться веником. А во-вторых она как-то плотоядно и двусмысленно улыбается. Ни-ни.
Выбрал автор другую собачку. Тоже пушистую, но я понадеялась что будеть с ней полегче.
Ха-ха.

Обложка ни в какую не шла. Г-но как ни смотри. Ковырялась я с ней ковырялась. Оставила на несколько дней, сделала более срочные работы. Чтобы на свежую голову посмотреть. На свежую голову обложка выглядела таким же г-ном. Попросила дизайнера другого, чтобы он глянул незамыленным взглядом.
-Фон мне что-то не нравится — вынес он вердикт.
А тут надо бы добавить, что я, чтобы не мучаться с вырезанием собачки с фона, оставила его почти как есть — мерзко голубого цвета. Надеялась, вдруг прокатит. Поэтому после этих слов мне пополохело.

Если вы когда-нибудь пытались вырезать ножницами какую-нибудь картинку с изображением чего-нить пушистого, типа кошечки, собачки, одуванчика, ежкика и проч. То имеете представление о том, что мне предстояло. Ибо техника, хотя и шагнула вперед, но не намного.

Ковырялась я ковырялась, кроя все матом, и жалея что ничего с редактора не стребовала. Обложка наконец-то получилась. И я начала думать, как бы ненавязчиво намекнуть, что от благодарности, выраженой материально, я не откажусь. К моменту, когда радостный редактор забрал обложку и полетел утверждать к автору, мне ничего на ум не пришло.

«Вот» — думала я — «пашу тут пашу, и так и будут на мне ездить все кому ни попадя. Тем паче, что главная редакторша сказала, что можно было и не идти на поводу у этого автора, раз руководство подписало. Таких добрых дураков все и запрягают»

И когда редактор пришел сообщить, что автору понравилось, я решилась. Тем паче, что в комнате почти никого не было (да, я стесняюсь). И ненавязчиво так ласковым басом брякнула, что «благодарности я принимаю апельсинами» (ага, прямо так, тонкости и чуткости во мне ни на грам). Правда тут же засовестилась, и начала оправдываться, что с этой собакой намучалась, и что автор пусть в следующий раз пишет про слонов или ящериц, с ними проще. А про себя подумала что от пары апельсинков он не разорится.

Развязка этой драмматической истории случилась через пару часов. Когда редактор появился перед моим носом, с подносом, на котором возлежали солнечной кучкой килограмма два или три крупных апельсинов. Я, не чуя подвоха, взяла один, смущенно поблагодарила. И тут выяснилось, что это — все мне. Кое-как разгребли место на соседнем столе, приткнули. Ваня (менеджер наш) стал сразу шутить, насчет моего воздействия на мужчин (он в предыдущей сцене отсутствовал), и что все бы так работали — можно было бы на обеды не тратится.
А моя совесть начала шептать, что я злостная вымогательница, что бедный редактор разочаровался в женщинах, людях вообще, потерял веру в бескорыстность, доброту и совесть. И вообще, это по мою душу черти в аду костерок запаливают.

Скажите ей, что она не права.
*шаркая ножкой
Я так больше не буду, честно

З.Ы. А апельсины были вкусные, ели всей студией